3 отдельный лыжный батальон 1 ударной армии, 31 армии
Полная версия статьи -
3 отдельный лыжный
батальон 1 ударной армии, 31 армии...
3 отдельный лыжный батальон в действующей армии с 29 ноября 1941г. до 15 января 1942г. в составе 1-й ударной, 31 - й армий участвовал в Клинско-Солнечногорской и Калининской наступательных операциях. Расформирован 15 января 1942г.
3 отдельный лыжный батальон сформирован в Московском Военном округе в Кировской области в 71 запасном лыжном полку в г Слободской
20 ноября 1941 года директивой Верховного Главнокомандующего было определено формирование 1-й ударной армии (первоначально именовавшейся 19-й армией ) с непосредственным подчинением ее Верховному Главнокомандующему. Этой директивой предусматривалось, что в состав армии должны быть включены следующие соединения и части: 55, 47, 50 и 29-я стрелковые бригады с дислокацией в районе Дмитров; 43-я, 60-я стрелковые бригады в Загорске; 71-я стрелковая бригада в Яхроме; 44-я стрелковая бригада в Хотькове; 2, 3, 4, 17, 18, 19-й и 20-й лыжные батальоны в Загорске; 1, 5 и 7-й лыжные батальоны в Дмитрове; 6-й лыжный батальон в Яхроме; 8-й лыжный батальон в Хотькове и 517-й артиллерийский полк в Загорске.
Сосредоточение соединений и частей армии в этих пунктах предлагалось закончить к 27 ноября.
В рамках этой директивы батальон был 19 ноября 1941г погружен в эшелон на ст Слободской и 25 ноября прибыл в Загорск.
К утру 30 ноября батальон взаимодействует с 47 СБр которая занимала рубеж Деденево , Бол Ивановское, Мелихово.
Все лыжные батальоны 1-й ударной армии в начале Клинско-Солнечногорской операции действовали в основном как стрелковые батальоны, приданные стрелковым бригадам. За такое использование лыжбатов руководство Западного фронта получило нагоняй от Генштаба (Директива от 31.12.1941г.). Однако командарма В.И. Кузнецова вряд ли стоит винить в таком использовании лыжбатов, мера эта была вынужденной по следующим причинам:
- все лыжные батальоны прибыли без своих хозвзводов, и не могли действовать как самостоятельные части;
- лыжбаты в основной массе имели слабую лыжную подготовку (в 283 запасном лыжном полку на лыжах марш броски не практиковались, ограничивались 5 км лыжными маршами), слабую тактическую и огневую подготовку;
- штаб армии, стрелковые бригады и лыжные батальоны, были свежесформироваными частями, и требовалось время для сколачивания подразделений и штабов, (да и солдатам также необходимо было «втянуться» в обстановку и подучиться);
- и самая главная причина противник – противник 1-й ударной в начале боев был неслабый (1,6,7 тд, 14 мд, 23пд с частями усиления) который сам наступал.
В таких условиях бросать лыжные батальоны в тыл немцев было нереально. Маршал Шапошников также отмечал «На московском направлении лыжникам пришлось действовать против сильного противника, умело использовавшего свое преимущество в тяжелом вооружении – прежде всего в артиллерии. Кроме того, густая сеть населенных пунктов Подмосковья затрудняла прорывы лыжников в тыл противника».
Но уже с 9 декабря, после изменения обстановки, согласно приказу командарма лыжные батальоны приданные стрелковым бригадам стали их передовыми отрядами в наступлении с задачами «используя разрывы и промежутки в боевых порядках противника, проникать в глубь его обороны, нападать на транспортные колонны, тылы, узлы связи, сеять панику». Однако приказы надо было еще учиться выполнять, командиры боялись потерять «локоть соседа» и действовали преимущественно фронтально.
В составе 1 УА действовал предположительно совместно с 47 СБр
По воспоминаниям генерал-лейтенанта Лисицына Ф.Я. бывшего начальником политотдела 1-й ударной армии «На правом фланге армии наши части 10 — 11 декабря вышли на рубеж Новоселки — Семеновская, с боем овладели Золином и Опритовом. К этому времени 3-йлыжный батальон, овладев деревней Бороздой, перерезал дорогу Солнечногорск — Клин.»
Однако в документах Калининского фронта есть такие строки
«Отдельная мотобригада переименована в 247 сд , передана в распоряжение командарма 31 и к 22,00 10.12.41 сосредоточена в районе ГОРЮТИНО, БЕКЛЕМИШЕВО, ЛУКИНО.
В состав фронта прибыли 3,6,21,22 лб . три из них переданы в распоряжение командарма 31.»
Иными словами к исходу 10 декабря 3 ОЛБ был уже в составе Калининского фронта и не мог быть под Бороздой, вероятно начальника политотдела подвела память и с номером лыжбата он ошибся.
Документы 31 А также это подтверждают «В ночь с 11 на 12 12. 41 Прибывшие на усиление армии 3,6, и 21 лыжбаты сосредоточились в ГОРОХОВО и ПОДДУБЬЕ.» В сводке Генерального штаба КА за 13 декабря 1941г говорится более точно «Лыжные батальоны сосредоточены в районах: 21 лб — в лесу южнее нп АЛЕКСЕЕВСКОЕ (10 км южнее г. КАЛИНИН); 3 лб — ЭММАЛС; 6 лб - ПОДДУБЬЕ.»
Как видим Калининский фронт срочно усиливался - он получил 2 лыжных батальона из состава 1-й УА, 2 лыжных батальона из состава войск МЗО, и некоторые другие части. Это говорит о том что с лыжными батальонами на фронте было напряжно в это время, основная масса лыжных батальонов еще только готовилась в тылу, и на фронте появились только к концу декабря и позже. Поэтому лыжбаты 1-й УА раздергивали для участия в подвижных группах 30 А (2 и 19 ОЛБ), для усиления Калининского фронта и возможно 20 А.
Также для понимания зачем нужно было изымать из состава наступающих войск 2 батальона для усиления соседнего фронта необходимо в кратко посмотреть, что же происходит под Калининым.
Под Калининым 9 А противника удерживала г Калинин, который являлся кроме крупного города еще и крупным транспортным узлом, пока Калинин был у противника снабжение Калининского, Северо-Западного и левого крыла Волховского фронта было крайне затруднено, кроме того предполагалось нанеся поражение 9 А противника выйти в тыл 3 Тгр, которая в это время вела бои за г Клин. 9А была сильным соединением, и войска Калининского фронта ведущие бои уже несколько месяцев (свежих дивизий у Калининского фронта еще не было) не имели практически превосходства над противником. Поэтому командование Калининского фронта старалось за счет маневра максимально уплотнить порядки наступающих войск для создания превосходства над обороняющимся противником. Также надо отметить решительность действий подразделений и командования КА, цель была ни много ни мало, окружить и уничтожить группировку противника в районе г Калинин.
Бои были ожесточеннейшие. Противник находился в плотных боевых порядках, на заранее оборудованной оборонительной позиции, сохранив в районе Калинина всю свою артиллерию (превосходившую по количеству артиллерию КА), сам часто переходил в контратаки и отходить не собирался.
Документы сухо рисуют картину боев под Калининым.
13.12.41 (ОС Калининского фронта №107,108)
«31 армия проведя частичную перегруппировку, вела бой по захвату отдельных , опорных пунктов противника и в период 14-16,30 перешли в общее наступление в районе КАЛИНИН.
250 сд с 6 лб и СП с рубежа шоссейной дороги 1 км восточнее АКСиНЬИНО, наступает на АКСИНЬЕНО.
247 сд с 21 лб из района АЛЕКСЕЕВСКОЕ ведет наступление на ГРИШИНО.
…
Противник неся большие потери отходит.
Резерв армии 3 ЛБ в районе АЛЕКСЕЕВСКОЕ.»
Документы 31 А говорят, что в резерве батальон 13 декабря был недолго и сразу же был задействован для ликвидации вражеского прорыва.
«В резерве оставить 916 сп и 3 лб в районе АЛЕКСЕЕВСКОЕ.
Во второй половине дня, закончив перегруппировку войска армии начали наступать по всему фронту, прикрывшись на правом фланге.
Противник, пытаясь сорвать наступление, бросил на коммуникации армии до 6 батальонов автоматчиков с 4 танками, которые вышли на тылы 247 сд обрушились на штаб и тылы дивизии. Одновременно были атакованы ОП артполка дивизии. Штаб дивизии потерял управление войсками, однако энергичными мероприятиями штаба армии прорвавшийся батальон противника был уничтожен и управление восстановлено. Командир 247 сд комбриг РЫЖОВ, за потерю управления был снят с должности, дивизию принял подполковник ТАРАСОВ.
3 лб , принимавший участие в ликвидации автоматчиков, занимая оборону на рубеже южная опушка рощи, южнее ИГНАТОВО не допуская прорыва противника с юга.»
В. С. Антонов, бывший командир 916-го стрелкового полка 247-й стрелковой дивизии, так вспоминал о вражеском прорыве «На рассвете 12 декабря гитлеровцы контратаковали наши части, разгромили артиллерийский полк дивизии, захватили часть орудий на огневых позициях, отбросили 54-ю кавалерийскую дивизию в леса восточнее Игнатова и отобрали у 119-й стрелковой дивизии Марьино. Одновременно немцы атаковали в Игнатове штаб нашей дивизии. Штаб в беспорядке отошел в лес. Это был критический момент.
В это время в дивизию прибыл старший помощник начальника оперативного управления штаба Калининского фронта подполковник С. П. Тарасов. Он тут же доложил о том, что произошло, И. С. Коневу. Командующий фронтом приказал ему немедленно вступить в командование 247-й стрелковой дивизией и восстановить положение. Вечером в дивизию прибыл новый комиссар — старший батальонный комиссар Е. Н. Павлов-Разин. В ту же ночь они сформировали сводный отряд из уцелевших солдат и офицеров артиллерийского полка, личного состава штаба и спецподразделений и наладили радиосвязь с полками. Мне же было приказано принять 916-й стрелковый полк.
Сдав дела старшему лейтенанту Г. С. Малыгину, я в сопровождении двух автоматчиков пришел перед рассветом 12 декабря на командный пункт 916-го полка у села Гришкино. Едва успел познакомиться с начальником штаба капитаном Лазарем Игнатьевичем Романюком — и сразу в бой.
Прорыв немцев на участке дивизии грозил серьезными неприятностями, и теперь сюда были брошены все силы, которыми располагал комдив, вплоть до сводного отряда своего штаба.
Я оставил на командном пункте капитана Романюка, а сам спешно вывел один стрелковый батальон восточнее Гришкина. Объяснил людям задачу, развернул батальон в боевой порядок и повел его вперед.
Бывали на войне такие критические ситуации. В этом бою впереди сводного отряда штаба дивизии шли командир и комиссар. Отряд стремительно атаковал противника. Началась рукопашная. Немцы не выдержали нашего яростного натиска. Мы прорвались к своим брошенным артиллеристами пушкам. Немцы уже облили их зажигательной смесью, но поджечь не успели.
К исходу дня бой был закончен. Артиллеристы с большой радостью принялись хлопотать у своих орудий. Здесь я представился командиру и комиссару дивизии. Оба они были в изодранных осколками полушубках, но не ранены.
…
В ту же ночь с 13 на 14 декабря в упорном бою наши батальоны полностью разгромили противника в Гришкино.
Деревня расположена на высоте. Отсюда хорошо было видно, как вдали на севере и востоке соединились в огневое кольцо вспышки орудийных выстрелов, а над равниной в черный купол зимней ночи летели белые и красные трассы пулеметных очередей. Огневое полукольцо вокруг Калинина сжималось все туже.»
14.12.41 (ОС Калининского фронта №110,111)
«31А продолжала наступление в направлении на НИКУЛИНО с целью замкнуть кольцо окружения Калининской группировки. Противник старается сдержать наступление, подводя незначительные резервы и оказывая упорное огневое сопротивление.»
Из документов 31 А
«14.12.41 войска армии продолжали выполнять задачу поставленную приказом №41.
54 кд с 6 лб вела бой за КУРОВО.
3 лб выполнял поставленную задачу.
В течение 15.12.41 войска продолжали наступление и отразив контратаки противника овладели ПОМИНОВО, АКСИНЬКИНО, БОЛЬШЕВО, ЛОБКОВО, ПЕРХУРОВО, РЕДЬКИНО, СТАРИНОВО.»
Более детальных описаний действий 3 ОЛБ нет, но можно предположить, что батальон минимум до 31.12.1941г действовал совместно с 247 СД.
Сама 247 СД вела ожесточенный бои с противником пытаясь замкнуть кольцо окружения вокруг Калинина.
Из воспоминаний В. С. Антонова «Перед нами простиралась широкая долина. Там, в глубоких снегах, утонули деревеньки Рослово, Курово, Салыгино. Ближайшая наша задача.
В 11 часов 30 минут 15 декабря началась артиллерийская подготовка. Последний огневой налет — и танковый батальон пошел вперед. Дружно поднялся в атаку 1-й стрелковый батальон под командованием лейтенанта Николая Ивановича Гриценко. Стрелковая рота Василия Степановича Косарева первой ворвалась в Салыгино. Лыжный батальон лейтенанта Петра Дементьева проскочил деревню и, не останавливаясь, пошел вперед.
Начался тяжелый бой по завершению окружения калининской группировки врага. Немцы поняли, что им грозит, и обрушили на дивизию массированный артиллерийско-минометный огонь. Осколок снаряда тяжело ранил майора Коберидзе. С поля боя вывез его в своем танке механик-водитель Николай Гнусов. Командование 909-м полком принял начальник артиллерии капитан С. С. Галдин.
Наш 916-й полк, наступавший на фланге, оказался под двойным огневым ударом: от села Бурашево и со стороны Калинина. В цепи стрелковой роты лейтенанта Т. Е. Мельникова со мной шли комиссар полка М. Ф. Оленский, капитан Л. И. Романко и М. В. Зимин. Утопая в сугробах, перебежками и по-пластунски, тесня противника, мы весь день продвигались вперед. К исходу 15 декабря лыжный батальон ворвался в Курово.
Приказ был выполнен: фланги нашей 31-й и 29-й армий сомкнулись.»
Несмотря на воспоминания смыкание флангов 29 и 31 армии и окружение Калининской группировки спорно – 29А не смогла продвинуться через Волгу. В воспоминаниях не указано какой лыжбат взял Курово совместно с 247 СД, можно предположить что это был 3 или 21 ОЛБ (6 ОЛБ взаимодействовал с 54 КД). Лыжные батальоны шли на острие наступления 247 СД и всей 31 А, для того что бы замкнуть кольцо окружения. Если взглянуть на кару то от Салыгино до Курово необходимо преодолеть шоссе Калинин – Лотошино, в то время упорно обороняемое противником (13 декабря в этот район была подтянута 251 ПД, уплотнившая оборону противника). После взятия Курово у противника остался только один путь к спасению – Старицкое шоссе.
Утром 16 декабря войска 31-й и 29-й армий возобновили наступление, нанося удары по сходящимся направлениям с целью окружения противника в городе Калинине. Но еще в ночь на 16 декабря командование 9-й армии приказало начать отступление из района Калинина. Город был взят 16 декабря 1941г.
В последующем 247 СД взаимодействуя с 3 и 21 ОЛБ вела наступление вдоль Старицкого шоссе.
БОЕВОЙ ПРИКАЗ № 47 ШТАРМ 31 МЕЖИНИНО[1] 21.12.41 г. 14.24
Карта 100 000
«1. Противник (56 и 57 ак), разгромленный в районе Калинин, Клин, прикрываясь арьергардами и применяя заграждения, отходит на Старица, Ржев.
2. Справа наступает 29 А. Граница с ней: (иск.) Кесова Гора, Кушалино, (иск.) Калинин, (иск.) Максимовская, Старица.
Слева наступает 30 А. Граница с ней: Калязин, Свердлово, (иск.) Турово, (иск.) Микулино-Городище, (иск.) Родня.
3. 31 А, имея главную группировку на своем левом фланге, продолжает энергичное преследование отходящего противника в общем направлении Старица. К 24.12.41 г. выходит в район Старица и совместно с 39 и 30 А окружает и уничтожает противника в районе Старица, Ржев, не допуская его отхода на юг и юго-запад.
Начало наступления 18.00 21.12.41 г.
4. 247 сд с 3 и 21 лыжными батальонами к исходу 21.12.41 г. овладеть районом Доброшино, лес зап. [Доброшино], Пищулин; к исходу 22.12.41 г. выйти на рубеж лес вост. Иваниши, Иванишские Горки, Александрово, Панфидино и обеспечить правый фланг армии.
Штаб дивизии – Сельцово.»
Ф. 386, оп. 3734 сс, д. 3, лл. 56-57.
В последующем батальон участвовал в бою за взятие Старицы.
Из воспоминаний В. С. Антонова «После освобождения Калинина 247-я дивизия с боями продвигалась вдоль Старицкого шоссе. Предстоял штурм укрепленного рубежа в 12 километрах от Старицы по линии Высокое, Леушино, Чунихино, Гнездово, Мичково, пос. Лотошино. По крутым берегам Волги, на восточных скатах всхолмленной местности у немцев были подготовлены траншеи, противотанковые рвы, минные поля.
На подступах к селу Панафидину немцы встретили нас сильнейшим пулеметным и артиллерийским огнем. Батальоны зарылись в снег. Три часа невозможно было поднять голову. Надо было принимать решение. Атаковать в лоб значило положить людей...
Мы разыскали местного лесника Алексея Ивановича Щукина. Объяснили обстановку.
— Помогу, — просто сказал он.
Темнело. С лесником пошел взвод полковой разведки и 21-й лыжный батальон. Мы ждали. И вот западнее Панафи-дина в небо взвились ракеты — сигнал атаки. Ударили орудия полковой батареи. Панафидино штурмовали одновременно с фронта и тыла. Возглавил атаку командир 2-го стрелкового батальона старший лейтенант Гриценко, бесстрашный человек. Поняв, что окружены, гитлеровцы выскакивали из домов и блиндажей даже в нижнем белье, беспорядочно паля из автоматов. Но деваться им было некуда. Не ушел ни один...
Лесник Щукин, сослуживший нам здесь неоценимую службу, был награжден медалью «За боевые заслуги».
В 22 часа 28 декабря командный пункт полка уже разместился в Панафидине. Здесь, под Старицей, мы потеряли около 300 своих боевых друзей. Все они лежат в братской могиле в селе Емельянове...
Во второй половине дня 31 декабря полк вышел на опушку леса перед деревней Льгово. Все молчало в занесенной снегом деревне. Фашисты, видимо, не ожидали нас в тот день и беспечно готовились к встрече Нового года. Я решил с ходу захватить Льгово. Полчаса на развертывание сигнал — и всем полком на лыжах мы ворвались в деревню. Ни одному гитлеровцу не удалось удрать.
Об этом эпизоде армейская газета «На врага» сообщила: «Совхоз «Красноармеец» и деревня Льгово были взяты так стремительно, что гитлеровские захватчики не сумели взорвать и сжечь эти населенные пункты».
К 19 часам 31 декабря внезапной атакой мы освободили село Старо-Ямская. И отсюда ни один гитлеровец не смог убежать через Волгу в Старицу. Весь вражеский гарнизон, находившийся в селе, был взят в плен. Правее нас, к мосту через Волгу, подошел 909-й стрелковый полк. Старица раскинулась на противоположном берегу. Это казалось невероятным: там царила удивительная тишина. Неужели и в Старице нас не ждут, готовясь к Новому году? И мы решили атаковать без артподготовки.
С начальником штаба полка Романюком мы вышли на окраину Старо-Ямской, чтобы наметить, как лучше провести атаку. В это время к нам подошел пожилой мужчина и спросил: — Товарищи командиры, вам, может быть, что-то нужно? Меня зовут Василий Федорович Абраменко.
— Очень кстати, — сказал я. — Мы собираемся атаковать немцев на лыжах. И не знаем, какой там спуск.
— Почти везде гожий, — успокоил он нас. — Нет, я лучше приведу ребят.
Через несколько минут Абраменко вернулся с ребятами, познакомились. Одного звали Николай Бакин, другого Саша Клешаков. Ребята знали все берега, где круто, где полого. Эти сведения нам весьма пригодились.
Я провел рекогносцировку с комбатами и объявил решение на бой.
В это время ко мне подошел комиссар с группой офицеров. Среди них был полковой комиссар Иванцов, заместитель начальника политотдела армии.
— Товарищ майор, — сказал он, — людей вы накормили, это хорошо, но все они разошлись по сараям и спят.
— Кутузов говорил, что перед боем всегда надо выспаться, — пошутил я.
— Кутузов Кутузовым, а Старицу надо брать!
— Приказ уже отдан, — сказал я. — А солдат пусть поспит, пока офицеры готовят все необходимое. Когда надо, он быстро проснется. Люди 25 дней и ночей в бою — в поле, в лесу, на снегу, в мороз и чаще всего без сна.
— Ну что ж, поставьте задачу и нам, мы тоже пойдем в бой, — дружески сказал полковой комиссар. — Может быть, так: я и помощник начальника политотдела по комсомолу товарищ Жадан пойдем в 909-й полк, там болен командир полка Галдин, а мы с ним давние друзья. В вашем полку в 1-й стрелковый батальон пойдут заместитель начальника политотдела товарищ Чупахин и старший инструктор политотдела товарищ Беляков; во 2-й стрелковый батальон — комиссар Оленский и парторг полка Путилин; в лыжный батальон — корреспондент армейской газеты «На врага» политрук Яровой и инструктор пропаганды полка товарищ Гребенка. Вот в вашем войске и прибыло.
И все разошлись по своим местам.
В 22 часа, не открывая огня, полк на лыжах скатился по крутому спуску на волжский лед, промчался в едином порыве к левому берегу и, сбросив лыжи, с криком «ура!» ворвался в город.
Такого новогоднего сюрприза немцы явно не ожидали. Кто в чем мог, даже босиком, выскакивали они из домов и мчались к окопам и траншеям. Но было уже поздно. 909-й полк атаковал от монастыря северо-восточную и северную окраины города. Чтоб не отстать от боевых порядков полка, я крикнул своим ближайшим помощникам: «За мной!» Мы прыгнули в сани, и ездовый сразу погнал в галоп. На берегу огневой веер пулеметной трассы осыпал нашу «боевую колесницу». Уже у другого берега сраженный следующей очередью конь взметнулся на дыбы и рухнул на дорогу. Нас выбросило из саней. Сбросив полушубки, мы догнали атакующие цепи и пошли в бой.
Вся южная окраина Старицы пульсировала огненными трассами. 3-й лыжный батальон лейтенанта В. Г. Кудрявцева вел бой уже на улицах города. Рота политрука А. П. Ершова схватилась врукопашную во вражеской траншее. Командир отделения сержант Василий Глазырев с бойцами Иваном Шитовым и Дмитрием Мачехиным проникли в дом, где засел гитлеровский пулеметчик. Пулемет замолчал.
Стрелковая рота Мельникова овладела южной окраиной города и упорно продвигалась к центру. Гриценко уже овладел юго-западной окраиной. Мне доложили: рота лейтенанта В. С. Косарева ведет бой в центре города...
В новогоднюю ночь гарнизон врага был полностью разгромлен, и полк вышел на северо-западную городскую окраину.
Вскоре на командный пункт полка прибыли командир и комиссар дивизии. Они поздравили меня и личный состав с боевым успехом и с Новым годом.
— Сергей Павлович, — обратился комиссар к комдиву. — Раз Антонов первым ворвался в Старицу, то и быть ему комендантом?
— Согласен, — ответил комдив.
...Над Старицей реял красный флаг.»
О последующих боях 3 отдельного лыжного батальона ничего не известно, вероятно как и вся 31 А батальон наступал на Зубцов, пытаясь прорвать подготовленную линию обороны противника.
15 января 1942 года 3 ОЛБ был официально расформирован. В какую часть попали после расформирования уцелевшие лыжники неизвестно.
Это не оконченная статья о боевом пути 3 отдельного лыжного батальона, в последующем статья будет дополнена.