67 отдельный лыжный батальон 4 ударной армии
Полная версия статьи - 67 отдельный лыжный батальон 4 ударной армии
67 отдельный лыжный батальон в действующей армии с 29 декабря 1941г. до 5 мая 1942г. В составе 4-й ударной армии участвовал в Торопецко- Холмской наступательной и Велижской наступательной операции, боях в районе г. Витебск, Сураж, Велиж. Расформирован батальон 5 мая 1942г.
Батальон сформирован в Московском военном округе в Горьковской области (предположительно в г. Арзамас из курсантов полковых школ). По приказу Ставки 19 декабря 1941г. отправлен на Северо-Западный Фронт.
Батальон по прибытию на Северо-Западный Фронт был включен в состав 3-й УА
Оперативная записка штаба СЗФ от 29.12.41 №001252
«Следующие войсковые части выгрузить на ст. Горовастица, Фирово, и направить их в районы сосредоточения по маршруту.
…
Прибывающие 66,67 лыжные батальоны направить в распоряжение командующего 3А (штарм Красуха) район сосредоточения Плосково, Озерово, Гачки.
Прибывающие 68,69 лыжные батальоны направить в распоряжение командующего 4А в район Семеново Село, Куряево.»
Вскоре, батальон был передан в состав 4-й УА (бывшей 27-й А). Вызнано это было перенарезкой полос в предстоящем наступлении и перераспределением наряда сил для них.
3.01.1942г.
«Прибыли 66 и 67 ЛБ и с наступлением темноты выступают из Лощины в район сосредоточения – Куряево.»
7 января 1942 г командир батальона ст лейтенант Лотов Алексей Дмитриевич был приговорен к ВМН. Сложно предположить, что могло произойти что бы комбата расстреляли перед началом наступления.
Командарм 4 УА район действий армии описал следующим образом. «Армии предстояло действовать на территории трех областей. Операция началась в Калининской области, а развивалась в Смоленской и Витебской. Местность, в основном лесисто-болотистая и лесисто-озерная, была трудной для действия войск. Кроме того, в этом районе много рек. В северной и центральной части района, именно там, где действовала армия, местность была покрыта лесными массивами, занимавшими до 85 % площади, причем территория вокруг истоков рек была заповедной, и леса ограждались от каких бы то ни было порубок со всей строгостью закона. Здесь не делали даже просек. Действовать войскам в таких условиях было чрезвычайно трудно. Надо помнить, что операция проходила зимой 1941/42 г., отличавшейся суровостью. Стояли морозы свыше 30°. Глубина снежного покрова была от 70 см до 1,5 м.» ( Еременко А.И. В начале войны. — М.: Нaука, 1965) Вообще Еременко оставил самые подробное описание событий, П.Карель и другие историки как отечественные так и зарубежные также опирается на его мемуары.
Все лыжбаты 4-й ударной армии со станции выгрузки в районы сосредоточения выдвигались своим ходом.
«Сосредоточение войск являлось чрезвычайно сложным делом. Во избежание чрезмерной загрузки оперативными перевозками единственной железной дороги основная масса войск (332, 334, 358, 360-я стрелковые дивизии) следовала из Москвы на автомашинах по дороге Торжок — Кувшиново — Осташков. По железной дороге перевозились все стрелковые бригады, артиллерийские и танковые части. Все лыжные батальоны двигались в район сосредоточения своим ходом. Это было для них хорошей тренировкой к предстоящим боевым действиям. Не обошлось, однако, без курьезов. Так, один лыжный батальон прибыл без лыж, растеряв их по дороге. Сказался формальный, чиновничий подбор людей в спецподразделения. В батальон попали жители южных районов страны, никогда даже не видевшие лыж, которые были для них обузой»
Эта байка от Еременко прочно обосновалась как на страницах военной прозы «лыжный батальон был сформирован в Ташкенте из узбеков лыж никогда не видевших». Так и на страницах некоторых исследователей «Наиболее ценными спецподразделениями в таких условиях являлись лыжные батальоны, которых у немцев не было. Однако в силу специфического «рассейско-огульного» подхода к их формированию фронтовые командиры с удивлением порой узнавали, что прибывший в их распоряжение батальон лыжников состоит сплошь из чистокровных азиатов, лыж никогда в жизни не видевших.»
Странно, почему Еременко это написал. Лыжбаты осенью-зимой 1941-1942гг не формировались в САВО, переброска контингентов призывников между округами также не было, кроме случаев, когда из районов перед самой оккупацией противником призывников направляли на восток во внутренние округа. Лыжбаты 4 УА формировались в МВО, точнее в Горьковской области. По приказу Ставки от 19 декабря 1941 г. начали передислокацию на фронт из г. Горький 66,67,68,69 ОЛБ.
«Ставка Верховного Главнокомандования приказала:
1. Направить 66, 67, 68, 69, 70 и 71-й лыжные батальоны железной дорогой в распоряжение ком. войсками Северо-Зап. фронта. Погрузка — ст. Горький, с 20.00 19.12.1941 г., выгрузка—ст. Крюково, откуда по указанию представителя Генерального штаба походным порядком до ст. Кулицкая и далее по ж. д. до ст. Осташков.
2. Батальоны отправить с имеющимся вооружением, снаряжением, имуществом. Довооружение будет произведено в Москве (Красная Пресня).».
70 и 71 лыжбаты попали в 11 А Северо-Западного фронта, 66,67,68,69 ОЛБ в 4УА, 66,67 ОЛБ транзитом через 3 УА.
71 ОЛБ был укомплектован жителями Горьковской и других рядом расположенных областей, даже немного жителей Старорусского района.
По воспоминаниям А. Жемаева (с. Перемилово) бойца 66-го отдельного лыжного батальона, в батальоне было много бойцов родом из Подмосковья.
«Настоящее боевое крещение батальон, который на 50% состоял из яхромчан, получил в районе Осташкова».
Также в Горьковскую область для формирования лыжных батальонов, из Москвы были отряжены контингенты спортсменов – лыжников, преимущественно комсомольцев. Странно где Еременко увидел бойцов «лыж никогда в жизни не видевших».
По 61, 62, 64 ОЛБ немного сложнее, пока неизвестно, где они были сформированы, но в соседней 3 УА 63,65 ОЛБ, явно из одного запасного лыжного полка, получили неплохую оценку. На фронте 61, 62, 63, 64, 65 ОЛБ появились одновременно, что так же указывает на то, что батальоны имели один запасной лыжный полк. По некоторым косвенным признакам можно предположить, что батальоны были сформированы в МВО – в Кирове или в Казани.
«Справка
О боевом и численном составе лыжных батальонов передаваемых в состав 3 армии
4. весь личный состав обмундирован по зимнему плану (каждый боец имеет теплую фуфайку, брюки и валенки).
5. в батальонах лыжи имеются на весь личный состав и резерв от 5 до 10%. … Отсутствует лыжная мазь.
6. продовольствием батальоны обеспечены до 5.1.42.
10. батальоны в районах формирования подготавливались в течении двух месяцев. Лыжной подготовкой занимались более месяца, делами переходы 35-75 км.
Наблюдая передвижение батальонов со ст. выгрузки до районов сосредоточения можно сделать вывод, что личный состав на лыжах ходить может удовлетворительно, темпом 3-4 км в час.
Ст пом начальника оперотдела штаба СЗФ майор Назаров
31 декабря 1941г.»
Вероятнее всего один из лыжбатов имел большой процент поломанных лыж. Как говорилось в одном из отчетов, «каждый боец должен иметь лыжи военного образца, лыжи других марок имеют слабую прочность и не практичны в употреблении.». Эта фраза объясняет, как лыжный батальон мог «растерять» большинство лыж по пути на фронт. Он их попросту переломал по пути на фронт. Как такое могло случиться? Ответ прост, кроме заказа на заводах лыж военного образца, партийные органы провели сборы лыж у населения, (это и понятно, кроме лыжных батальонов лыжи получали и обычные части, поэтому лыж требовалось очень много) у населения ясное дело лыж военного образца не было, да и лыжи могли иметь возраст лет надцать. Один из лыжбатов мог получить лыжи как раз от населения, будучи на довооружении в Москве. Второе это выдвижение лыжников на фронт своим ходом, по целине и пересеченной лесисто-болотной местности, что так же не способствовало сохранности лыж. Как вспоминал один из бойцов «лыжи ломались легко, наехал лыжей на бревно –лыжа пополам». Иными словами батальон, который шел первым и готовил дорогу для остальных батальонов, имел и наибольшее количество переломанных лыж.
Следует все таки отметить, что в лыжных частях зимой 1941-1942г.г. служили казахи, и др национальности, но в незначительном числе. При этом отзывы о них были очень даже неплохие.
67 ОЛБ был хорошо вооружен.
По данным ЖБД 4 УА от 5.01.1942г. 69 лыжный батальон сосредоточился в районе д Сороги и насчитывал 523 человека, имел на вооружении 29 РПД, 159 ППШ, 135 СВТ, 64 АВС, 64 СВТ, 15 минометов, 95 винтовок. Обращает на себя внимание как небольшие отличия от вооружения 70 и 71 ОЛБ (9 минометов калибра – 50 мм 4 миномета калибра 82 мм, 31 – РПД, 150-180 автоматов), и очень большие отличия в вооружении с лыжбатами соседней 3 УА и вероятно 61, 62, 64 ОЛБ (2 миномета, 31 РПД, автоматов и личного оружия у командиров нет, автоматических винтовок нет). Еременко было грех жаловаться на хорошо оснащенные, вооруженные и обученные лыжные батальоны (4 из 6 лыжбатов прибывших из Горького были сформированы из курсантов полковых школ).
Противник также не заметил лыжных батальонов без лыж - 3 января противник отмечал в ОС№202 Главного командования сухопутных войск Вермахта
«На левом фланге заметны приготовления к атакам в районе г. Осташков.
В последние дни перед фронтом группы армий появилось несколько лыжных батальонов численностью 500 человек каждый. Личный состав батальонов хорошо оснащен и вооружен.»
Всем лыжбатам 4-й УА действовать пришлось активно - лыжники использовались и как передовые отряды частей, и как разведчики «большую роль в деле разведки на всем протяжении наступательных операций играли лыжные батальоны. Широко используя свою маневренность, небольшие отряды лыжников входили по лесным массивам в тылы противника, захватывали пленных и документы, что давало командованию и штабу армии возможность своевременно разгадывать замыслы противника, особенно попытки его подбросить резервы или уйти из-под удара на новый рубеж.». 67 лыжбату как и остальным лыжбатам пришлось еще выполнять и роль агитаторов среди противника (вообще то трудно себе представить, как и зачем они её выполняли, но что поделаешь, приказ) «рассказанное Е. К. Дзозом о работе среди войск противника можно дополнить еще несколькими фактами. Лыжники и разведчики только одной 334-й стрелковой дивизии разбросали в расположении противника 350 тыс. листовок и газет.». Кроме того слабость технического оснащения средствами связи Красной Армии в этот период также добавила на плечи лыжников еще одну задачу – поддержание связи между штабами «иногда лб использовались поротно или повзводно как средства связи. В этом отношении много положительных образцов в период наступления 4УА в общем направлении Пенно-Торопец.» Такая активность действий лыжных батальонов не в последнюю очередь зависела от личности командарма Еременко А.И., нрав у него был крутой, он мог любого заставить выполнять его приказы, кроме того он был кавалеристом, поэтому в отличии от пехотных командиров прекрасно понимал маневренную войну, игнорируя угрозы флангам. Зачастую даже слишком игнорируя угрозы флангам. Потому и атак в лоб лыжными батальонами старался избегать, также не наблюдается во время маневренных действий просьб расформировать лыжные батальоны для пополнения стрелковых дивизий, как это бывало на других фронтах. Командарм по максимуму использовал разреженность оперативного построения противника. Да и попав в подчинение своего бывшего подчиненного (Курочкина П.А.) он постарался добыть победу, а победа была возможна только в маневре.
В предстоящей Торопецко-Холмской наступательной операции 67-й лыжному батальону предстояло взаимодействовать с 249-й СД, задача дивизии и батальона формулировалась следующим образом
«249-я стрелковая дивизия с 67-м и 68-м лыжными батальонами, 204-м отдельным гвардейским минометным дивизионом, 141-м отдельным танковым батальоном и другими подразделениями усиления получила задачу, наступая на Пено, овладеть населенными пунктами Переходовец, Пено (лыжники должны были овладеть ст. Соблаго) и выйти на рубеж Заречье, Пено.» Батальон ставился на острие наступления армии. 68-й отдельный лыжный батальон надолго становился его боевым спутником, батальоны часто действовали совместно одним отрядом.
Следует также отметить, что противник также, как и под Старой Руссой, знал о готовящемся наступлении, но ошибся в сроках и направлении удара. 26 декабря противник отмечал в ОС№194 Главного командования сухопутных войск Вермахта
«Б. Группа армий «Центр»:
Есть предположение, что на северном участке фронта ГА в район Осташков — Вышний Волочек по железной дореге вчера прибыла 1 стрелковая дивизия, а на грузовиках 2 бригады.
…
Переброска войск по железной дороге как в направлении разгранлинии между группами армий «Центр» и «Север», так и в направлении г. Тихвин, а также подслушанные телефонные разговоры между Москвой и Ленинградом и имеющие место слухи позволяют предположить подготовку к крупной наступательной операции с Валдайской возвышенности.
Предполагается, что силы восточнее г. Осташков нанесут удар в глубокий фланг 9-й армии, а силы в районе г. Тихвин и южнее прорвут кольцо окружения и деблокируют Ленинград.
Крупное наступление русских из района г. Осташков в юго-западном направлении маловероятно, если принять во внимание неблагоприятные условия местности, время года и число имеющихся и распоряжении боеспособных соединений.»
Противник не допускал и мысли, что наступление может начаться еще до полного сосредоточения всех сил, и резервы для парирования нашего наступления вовремя не успели прибыть к месту событий (189-й ПП 81 ПД высадился в Адреанополе 5 января 1942г. на подходе была 218 ПД и 83 ПД). «Наше наступление началось не во второй половине января, как предполагало вражеское командование, а 9 января 1942 г. и было внезапным для противника.» Наступление, начатое до полного сосредоточения войск попросту упредило противника и не дало ему возможности уплотнить оборону, да и с направлением главного удара противник ошибся.
249-я стрелковая дивизия к 10 часам вышла точно в исходный район. Однако части усиления 141-й танковый батальон прибыл лишь в 19 часов 9 января. 204-й отдельный гвардейский минометный дивизион прибыл лишь в 1 час 10 января. Необходимо сказать, что подбор техники был немного специфичным, в 3 и 4 УА гвардейские минометы были поставлены на гусеничные шасси, с одной стороны, буксовали меньше, с другой были нарекания на плохое преодоление спусков, машины легко опрокидывались, в общем в январе 1942г. выбирать особо не приходилось. В первый день наступления 249-я СД преодолевала предполье вражеской обороны, благо дивизия на этом участке воевала давно, противника знала, да и бойцы, среди которых было много пограничников и бойцов НКВД, была морально стойким соединением и закалена в летне-осених боях.
«921 СП – Переходовец-Заёво-Подлядье, к 19.00 занял Заёво, ведёт бой за Переходовец. 925 СП к 18.00 овладел Ксты,Ионово, Изведово, захватил пленного. 917 СП наступает на Пено и к 19.00 занял Волга и захватил 2 пленных. Штадив с 10.00 Студенцы, 2 эшелон в движении на Занепречье.».
67-й и 68-й лыжные батальоны вышли в указанные им районы тоже с запозданием к исходу дня начала наступления.
Фонд 16 Гв.СД (249 СД) оп.12762сс д.6 Оперсводки
«К 2.00 10.1.42 921 СП на исходном рубеже – опушка леса /1888/ отм. 236,2 /1886/ вышел к 9.00: 925 СП ЮЗ опушка леса /1686/ /1286/ вышел к 10.00: 917 СП ЮЗ опушка леса /1486/ -/1286/ вышел к 10.00.
141 ОТБ и 204 ОМБ в бою за Пено участия не принимали – опоздали из-за заносов. 67 лыжный батальон не прибыл, растянулся на15 км, двое суток без продовольствия, оставлен в Кустынь. 68 ЛБ прибыл с опозданием, в бою за Пено участия не принимал.»
Это явилось результатом того, что лыжники были утомлены трудным двухсуточным маршем без продовольствия. Без отдыха лыжникам пришлось с марша включиться в битву, и постоянно маневрируя и ведя бои, пройти путь до Витебска. Немного отвлекаясь можно сказать, что в воспоминаниях Еременко касательно Торопецкой и Велижской операций, тема продовольствия, точнее его отсутствия упоминается едва ли не на каждой странице. Еременко обвинил в этом фронтовых интендантов. Северо-Западный Фронт никогда не снабжался вволю, но скорее всего Еременко попросту не смог наладить подвоз продуктов и всего необходимого именно у себя в армии к началу наступления, а потом уже было поздно. Произошло это потому, что в 4-ю ударную вошли в основном свежие формирования, боевые части перебросили на автомашинах, а тылы двигались отдельно и прибыли только в день начала наступления, армейский тыл попросту не смог справиться со снабжением всех частей.
В 10 час. 30 мин., после окончания двухчасовой артиллерийской подготовки, центральная группировка армии (249-я и 332-я стрелковые дивизии) двинулась вперед по глубокому снегу, преодолевая ожесточенное сопротивление противника.
Главные силы 249-й стрелковой дивизии (925-й и 917-й стрелковые полки и 67-й лыжный батальон) наступали на Пено, стремясь охватить его. По оценкам разведки город занимало до 2000 кавалеристов противника(на самом деле только разведэскадрон бригады СС, сама бригада в этот день была на стыке 6 и 23 АК 9 армии противника, вероятно переброску бригады на юг разведка не заметила). К вечеру 925-й стрелковый полк приблизился к окраине Пено с севера, а два батальона 917-го полка проникли на восточную окраину города, однако из-за сильного огня и контратак противника батальоны пришлось отвести назад. Городок Пено расположенный в межозерном дефиле был крепким орешком, взять город с налета пехотой было нереально. Только подтянув артиллерию, отставшую из-за снежных заносов, и произведя артиллерийский налет с участием гвардейских минометов, дивизия с рассветом 10 января вновь перешла в атаку на город 925-м стрелковым полком с севера и 917-м стрелковым полком с востока.
Одновременным ударом с трех сторон наши войска сломили сопротивление врага и к 13 часам освободили г Пено. На плечах разбитого разведотряда кавалерийской бригады СС Фегеляйна дивизия к исходу того же дня ворвалась 925-м стрелковым полком в Шеверево, 917-м полком — в Соблаго, 67-й лыжный батальон к 7.00 атаковал Тиницы, к 12.30 вышел на южную окраину Пено, к исходу дня овладел Лауга (до Лауги от Пенно было около 20 км).
Из оперсводки 249 сд
«К 9.00 11.1.42 249 СД в течение 10.1.42 к исходу дня овладел Пено, Соблаго, Изведово, Лауга, Заречье. 921 СП к 22.30 овладел Заречье, 3/921 СП блокирует Переходовец,Заёво, противник оказывает упорное сопротивление. 925 СП с 917 СП и 67 ЛБ к 13.00 овладел Пено, к 16.00 Соблаго.
67 лыжбат к 7.00 атаковал Тиницы, к 12.30 вышел на южную окраину Пено, к исходу дня овладел Лауга.»
Из ЖБД 249 СД
«10.1.42 921 СП к 9.00 вышел на исходные рубежи для атаки: опушка леса /1888/ отм. 236,2/1886/, 925 СП: в 10.00 ЮЗ опушка леса /1686/ отм 253,6, 917 СП: ЮЗ опушка леса /1486/, 67 лыжбат на исходные запаздывает.
925 СП 2 батальонами с 1/792 ЛАП наступает на Пено совместно с 917 СП и 67 лыжбатом. В результате к 13.00 противник ( кавбригада «Мёртвая голова» ) частью уничтожен, частью бежал в направлении Андреаполь и Селижарово. Захвачено 10 орудий 75 и45 мм. 67 лыжбат в 7.00 атаковал и захватил Тиницы, в 16.00 занял Соблаго.
Положение соседа справа неизвестно, сосед слева 332 СД к 7.00 10.1.42 занял Жукопа 1117 СП .
Потери за 9.1.42 убито 69 ранено 240.»
Со стороны противника описание этих боев имеет следующий вид
« Двухчасовая артиллерийская подготовка, пехотная атака на поселок Пено силами двух дивизий по грудь в снегу прямо на немецкие пулеметы.
Советские войска взяли Пено на второй день наступления после тяжелых и кровопролитных боев. Красноармейцы сломили сопротивление разведывательного эскадрона кавалерийской бригады СС Фегеляйна. Первая брешь для прорыва Еременко была пробита.»
Из показаний пленного командира батальона сдавшегося 20 января «особенно тяжелое впечатление произвели на всех солдат остатки разведывательного батальона СС, отступавшего из Пено. Никто из нас не мог себе даже представить, что немецкая воинская часть может так панически бежать. Однако через два дня нас постигла та же участь»
Как видно из описания (кроме стандартного преувеличения сил КА – 2 дивизии вместо 2 полков т.е силы завышены в 6 раз) полностью перекрыть пути отхода отступающим частям противника не удалось, но потрепали хорошо, благодаря организованному преследованию противник не смог закрепиться в Соблаго в 6 км от Пено и далее, и вероятно даже не пытался. Привести в относительный порядок части СС смогли только в Адреанополе. Также следует отметить маленький штрих немецкая кавалерия отступала к Адреанополю и к Селижарову т.е по расходящимся направлениям, и второе атака на Пенно началась в 10-00 в 13-00 город пал, при этом трофеи не впечатляют - захвачено 10 орудий 75 и 45 мм, огромного перечня стрелкового оружия и лошадей не наблюдается. Похоже кавалеристы понесли большие потери и просто очень быстро драпанули, причем в разные стороны, не желая испытывать судьбу. Пенно взяли 10 января только потому, что 249-й СД требовалось 9 января преодолеть предполье немецкой обороны. Немцы тоже не питали иллюзий относительно боевой ценности этого подразделения - во время последующих боев с частями 29 и 39 А на Ржевском направлении - отмечалось, что бригада успешно воевала только против местного населения. К концу января, когда бригаду выводили в район Нелидова, отмечалось, что бригада за январь потеряла 35% своего личного состава, разведэскадрон значился как практически полностью уничтоженный.
По оценке Еременко в результате первых двух дней наступления был прорван основной оборонительный рубеж неприятеля на главном направлении и занят г. Пено — важный узел обороны гитлеровцев в межозерном дефиле, являвшийся связующим звеном между 16-й и 9-й немецкими армиями. За два дня боев на главном направлении мы продвинулись на 27 км и уничтожили свыше 500 солдат и офицеров противника, взяли много пленных, захватили 12 орудий, несколько складов с боеприпасами, вещевым имуществом и продовольствием.
249-я и 332-я стрелковые дивизии наступали на Андреаполь, преследуя отходящего противника.
11 января шло продвижение к Адреанополю. 67 лыжбат шел по маршруту Чечетово, Кожино, Дмитрово. (Чечетово на пол пути от Адреанополя до Охвата). Противник, сосредоточивая небольшие гарнизоны в населенных пунктах на пути движения ударной группировки армии, стремился задержать продвижение наших войск. Одновременно он выдвинул свежие части из района Андреаполя (189 ПП 81 ПД) и стал создавать оборонительный рубеж на подступах к городу в районе ст. Охват, Луги, Голенищево, стремясь выиграть время для усиления обороны Андреаполя и подтягивания резервов из глубины.
12 января начались бои со 189 ПП, 925 полк наступал в лоб, лыжные батальоны, перейдя оз. Охват действовали в немецком тылу, перерезая железную и шоссейные дороги между Адреанополем и ст. Охват, и Охват-Луги. Понятно, что плотного кольца создать было нельзя, действия больше носили характер нападения на обозы.
Из оперсводки 249 СД
«925 СП в течении дня 12.1.42 наступал в направлении Охват-Жаберо. Ночью на 12.1.42 боем преодолевая упорное сопротивление уничтожил боевое охранение противника в Лауга к 2.00 на южной окраине Охват.»
т.е дивизия отрывалась от лыжников на сутки пути. 67 лыжный батальон занял Лаугу к исходу 10.01.42, 925 СП занял Лаугу в ночь на 11.01.42.
Оперсводка 249 СД
«925 СП С 8.30 13.1.42 отразил 3 контратаки.
917 СП к 13.00 12.1.42 достиг Охват, к утру 13.1. вышел в район Луги. 67 и 68 лыжбат в движении. Потери за 11-12 убиты 64, ранены 115 б\в 6, температура – 26»
О движении лыжных батальонов не совсем понятно, маршрут не указан, вероятно, батальоны вели рейды по тылам противника и сообщить о точном местонахождении не было возможности.
249-я стрелковая дивизия 13 января уничтожила в Охвате гарнизон противника, овладела населенным пунктом и железнодорожной станцией. Гитлеровцы, однако, еще удерживали западную окраину этого населенного пункта, а также район Величково, Луги, Голенищево. Еременко принял правильное решение оставив один полк 249-й стрелковой дивизии в районе Охвата, остальными ее частями и лыжными батальонами ночным маршем лесом, по бездорожью, выйти в район Андреаполя и внезапно захватить его. 332-й стрелковой дивизии было приказано ликвидировать в это время в районе Величково, Луги, Голенищево 189-й пехотный полк и приданные ему батальоны.
Оперсводка 249 СД
"14.1.42 штаб Лауга. 1/925 СП ведёт бой за Охват. В течении ночи отразили 3 контратаки противника, 2 батальон на марше Охват-Жаберо-Залозье (вероятнее Загозье) к 11.30 14.1.42 достиг Жаберо.
67 и 68 лыжбат – Верховье."
Полное уничтожение 189-го пехотного полка частями 332-й стрелковой дивизии и выход ее в район Луги, Величково облегчили 249-й стрелковой дивизии овладение Андреаполем, обеспечив ее левый фланг и не допустив подтягивания резервов к городу с юго-востока и северо-востока.
С немецкой стороны эти бои выглядели следующим образом.
«Путь к запасам продовольствия Тарасову преградил поспешно переброшенный к Андреаполю силезский 189-й пехотный полк под командованием полковника Хохмайера. Полк, входивший в состав 81-й пехотной дивизии, усилили 2-м дивизионом 181-го артиллерийского полка, а также саперной ротой и несколькими тыловыми подразделениями.
Трагедия силезцев и судетских немцев из 189-го пехотного полка разыгрывалась между железнодорожной станцией Охват и селами Луги, Величково и Лауга. Лишь несколько человек осталось в живых после кровавой битвы с гвардейцами Еременко в метровой глубины снегу в 46-градусный мороз. Один из немногих уцелевших военнослужащих 189-го, способных поведать о геройстве полка, - обер-лейтенант Эрих Шлёссер, участвовавший в боях перед Андреаполем, будучи еще унтер-офицером 3-й роты.
81-я пехотная дивизия, в которую входил 189-й пехотный полк, прошла Французскую кампанию без сколь-либо заметных потерь. Перед Рождеством 1941 г. дивизия стояла, расквартированная по Атлантическому побережью, где солдаты наслаждались службой.
22 декабря 1941 г. пришел приказ собираться в дорогу. 23 декабря роты погрузились в воинские эшелоны. Казалось, путешествие не будет долгим. Им не выдали доппайков и зимнего обмундирования. Они не получили ни нового вооружения, ни снаряжения.
Никто не верил слухам, расползавшимся по вагонам из штаба полка: "Мы едем в Россию - на Восточный фронт!"
Убаюкивающе постукивали на стыках колеса поезда, следовавшего на восток через Францию. Солдаты встретили Сочельник на соломе в товарных вагонах. Они начинали замерзать в своих легких шинельках. А эшелон все шел - через Германию, через Польшу. В Варшаве им выдали продовольственные пайки. Следующую остановку поезд сделал в Белоруссии, в Минске. Было 25 градусов мороза, и холод гулял по вагонам. Железные печки раскалялись докрасна, но солдаты все равно замерзали.
Через тринадцать дней непрерывной дороги, 5 января 1942 г., эшелон прибыл к месту назначения на станцию Андреаполь и высадился в метровой глубины снег при температуре 30 градусов ниже нуля. На весь полк не было ни единой зимней шинели. Не было ни одной шапки и наушников для защиты от холода. Не успев еще понять, что происходит, многие отморозили пальцы ног и уши.
Вот запись в журнале 2-го корпуса: "Неподготовленность полка к зиме не поддается никакому описанию". Но прежде чем корпусное начальство успело снабдить полк, численность которого не превышала 3000 человек, самым необходимым, его пришлось бросить в бой против гвардейцев Еременко - полков 249-й стрелковой дивизии, которые рвались через брешь в районе Пено на юго-запад к Андреаполю. Советские лыжные батальоны уже пересекали озеро Охват.
Полковник Хохмайер послал им навстречу свои батальоны. Под его начало передали 3-ю инженерную роту 181-го полка.
1-й батальон 189-го пехотного полка, усиленный батареей 181-го артиллерийского полка, прибыл в село и на станцию Охват в одно и то же время с русскими передовыми подразделениями. Русские захватили восточную окраину поселка, а 3-я рота капитана Линденталя прочно закрепилась на западной. Командование советской 249-й стрелковой дивизии послало в бой 925-й полк - сибиряков, атаковавших по льду озера с криками "Ура!". Хохмайер со своей стороны перебросил к Охвату 3-й батальон.
У железнодорожной насыпи капитан Нойманн пытался отразить атаку русских своей 11-й ротой и помочь 1-му батальону в Охвате. Русских надо было остановить, хотя бы на время задержать, чтобы успеть образовать оборонительный рубеж в широкой бреши между Двиной и Волгой. Если это не удастся, советские дивизии достигнут цели - выйдут к Витебску и Смоленску, а также к автомагистрали, чтобы соединиться со своими армиями, атакующими с юга, и захлопнуть ловушку вокруг группы армий "Центр".
Унтер-офицер Мациоль со своим взводом находился на позициях на юго-западной окраине Охвата.
– Танки! - закричал, ворвавшись в избу, обер-ефрейтор Густав Пракса. - Все наружу!
У въезда в село появился первый легкий T-60. За ним следовали другие: третий, четвертый - всего восемь. Это была боевая группа советского 141-го танкового батальона.
Танки открыли огонь по домам. С крыш полетели клочья соломы, обнажились стропила. Совершенно ясно, что танкисты стремились уничтожить все, что могло бы служить немцам укрытием от холода. Обычный прием русских.
Мациоль, Пракса и унтер-офицер Мюллер, командовавший 1-м отделением, лежали за углом дома. Вражеский танк на дальнем конце широкой сельской улицы поливал дорогу из пулемета, поднимая фонтанчики снега возле трех немецких солдат.
– Если они прорвутся тут, то расстреляют наши грузовики снабжения и двинутся на Андреаполь, - проговорил Мациоль с акцентом, выдававшим в нем уроженца Силезии, а затем сказал как о решенном: - Мы должны разделать их гранатами.
Мюллер и Пракса все поняли. Не гнущимися от мороза пальцами они достали гранаты. Тем временем первый T-60 проскрежетал гусеницами мимо избы.
Пришел черед Мюллера. Он вскочил на ноги, подбежал к танку и запрыгнул на корму. Схватился за ручку люка и рывком открыл его. Держа его левой рукой, правой он достал похожую на яйцо гранату, зубами выдернул чеку, хладнокровно выждал две секунды и швырнул ее в боевое отделение танка. Затем спрыгнул на снег. Грохот. Столб пламени.
Второй танк остановился. Люк открылся. Русские хотели рассмотреть, что же происходит впереди. Мациоль успел достать пистолет, прицелиться и выстрелить. Пуля попала в цель. Русский рухнул в башню. А Мюллер уже вскочил на танк и бросил гранату с длинной рукояткой в так и оставшийся открытым люк.
Черный дым, валивший из двух танков, застилал дорогу. Точно призрак, появился из этого дыма третий танк. Водитель поспешил сдать назад, но машина застряла в снегу.
Обер-ефрейтор Пракса запрыгнул на броню и попытался открыть люк башни, но не смог. Однако в тот момент русский стрелок (он же и командир) начал открывать его изнутри, чтобы осмотреться. Заметив Праксу, он поспешил юркнуть обратно, но граната скатилась внутрь раньше, чем захлопнулся люк.
Видя, что произошло с головными машинами их боевой группы, остальные пять советских танков, пробиравшихся через глубокий снег, развернулись на широкой улице села и покатили в обратном направлении.
В сумерках сибиряки из 925-го стрелкового полка пришли вновь. На сей раз для их поддержки генерал Тарасов развернул 1117 и 1119-й стрелковые полки 332-й стрелковой дивизии. Противник серьезно потрепал 1-й батальон подполковника Проске. 11-й роте капитана Нойманна, сражавшейся у железнодорожной насыпи, пришлось сдать позиции.
В ночь с 12 на 13 января столбик термометра упал до отметки 42 градуса. В каждой роте по причине обморожения вышло из строя от двадцати до тридцати человек.
К утру средняя численность боевого личного состава в немецких ротах сократилась до пятидесяти-шестидесяти стволов легкого стрелкового оружия. На участке 1-го батальона уцелело всего три крестьянских избы, в которых солдаты могли хоть чуть-чуть обогреться после боя или караула. Лошади ночевали под открытым небом. Животные тряслись от холода, тараща полубезумные глаза.
Еременко пришел в ярость, узнав, что всего один полк сдерживает продвижение его частей на Андреаполь и Торопец, лишая его доступа к вожделенной базе снабжения. Поэтому он приказал 249 и 332-й стрелковым дивизиям обойти немцев. 14 января русские ударили в тыл 189-му полку. Они разнесли в пух и прах колонны тылового обеспечения в районе Луги и Величкова. Заблокировали пути поступления всего необходимого. Разгромили перевязочные пункты и полевые госпитали. Захлопнули ловушку.
В 18.00 полковник Хохмайер приказал прорвать кольцо окружения. На внезапную сосредоточенную артподготовку - обстрел Величкова и Луги - ушли последние артиллерийские снаряды. Затем пехота атаковала. Было 15 января. С одиннадцатого числа солдаты не имели возможности выспаться и только дважды получали горячую пищу.
1-й батальон отбил у неприятеля Луги. Сов